Единственные и такие любимые =)

Она подползла ближе ко мне на животе.
– Итак, Нагваль познакомил меня с мескалито,
который вышел из его тыквы, – продолжала она. – однако он не мог
предполагать, что могло случиться со мной. Он ожидал нечто вроде твоей
собственной встречи элихио с мескалито. В обоих случаях он был в
затруднении и предоставлял своей тыкве решать, что делать дальше. В
обоих случаях его тыква помогала ему. Со мной было иначе. Мескалито не
сказал ему ничего, чтобы вывести меня куда-то: Нагваль и я покинули это
место с большой поспешностью. Вместо того, чтобы вернуться домой, мы
поехали на север. Мы сели на автобус, идущий в Мехикали, но вышли среди
пустыни. Было уже очень поздно. Солнце садилось за горы. Нагваль хотел
перейти дорогу и идти к югу пешком. Мы ожидали, пока проедут какие-то
быстро мчавшиеся машины, как вдруг он похлопал меня по плечу и указал на
дорогу перед нами. Я увидела спираль пыли. Порыв ветра вздымал пыль в
стороне дороги. Мы наблюдали как она движется к нам. Нагваль перебежал
через дорогу, и ветер окутал меня. Он действительно заставил меня очень
легко кружиться, а потом он исчез. Это был знак, которого ожидал
Нагваль. С тех пор мы ходили в горы или в пустыню, чтобы искать ветер.
Ветер сначала не любил меня, потому что это было мое старое я. Поэтому
Нагваль постарался изменить меня. Я уже видела его в тот день, как он
кружился в кустах, но на этот раз он появился надо мной и остановился.
Он ощущался как птица, которая очутилась на моем животе. Нагваль велел
мне снять все мои одежды; я была совершенно голая, но мне не было
холодно, так как ветер согревал меня.
– Ты боялась, донья Соледад?
– Боялась? Я оцепенела. Ветер был живой, он
облизывал меня с головы до моих пяток. А затем он вошел внутрь моего
тела. Я была подобна воздушному шару, и ветер выходил из моих ушей и
моего рта и других мест, которые я не хочу упоминать. Я думала, что
нахожусь на пороге умирания, и я бы удрала, если бы Нагваль не прижал
меня к скале. Он говорил мне на ухо и успокаивал меня. Я спокойно легла и
позволила ветру делать со мной все, что угодно. Именно тогда он сказал
мне, что делать.
– Что делать с чем?
– С моей жизнью, моими вещами, моей
комнатой, моими ощущениями. Сначала это было неясно. Я думала, что это
мои мысли. Нагваль сказал, что все мы делали это. Однако, когда мы
спокойны, мы понимаем, что есть нечто еще, говорящее нам разные вещи.
– Ты слышала голос?
– Нет. Ветер движется внутри тела женщины.
Нагваль говорит, что это потому, что женщины имеют матку. Когда ветер
находится внутри матки, он просто учит тебя и говорит тебе делать разные
вещи. Чем более спокойна и расслабленна женщина, тем лучше результаты.
Ты можешь сказать, что внезапно женщина оказывается делающей вещи,
которые раньше она не представляла, как делать.
С того момента ветер приходил ко мне все
время. Он говорил мне в моей матке и рассказывал все, что я хотела
знать. Нагваль видел с самого начала, что я была северным ветром. Другие
ветры никогда не разговаривали со мной, как он, хотя я научилась
различать их.
– Сколько есть разновидностей ветров? – есть
четыре ветра, подобно тому, как есть четыре направления. Это конечно
относится к магам и к тому, что маги делают. Четыре является числом силы
для них. Первый ветер – бриз, утренний ветер. Он приносит надежду и
радость: он является вестником дня. Он приходит и уходит и входит во
все. Иногда он мягкий и незаметный; в другое время он надоедливый и
докучливый.
Другой ветер – суровый ветер, холодный или
горячий, либо то и другое вместе. Это полуденный ветер. Губительный,
полный энергии, но полный также безрассудства. Он вламывается в двери и
рушит стены. Маг должен быть ужасно сильным, чтобы справиться с этим
суровым ветром.
Затем есть холодный послеполуденный ветер.
Унылый и утомительный, который ни за что не оставит тебя в покое. Он
будет приводить тебя в уныние и заставит тебя плакать. Однако Нагваль
сказал, что в этом такая глубина, что она заслуживает особого внимания,
чтобы искать ее.
И наконец, есть горячий ветер. Он согревает и
защищает и окутывает все. Это ночной ветер магов. Его сила приходит
вместе с темнотой.
Таковы четыре ветра. Они также связаны с
четырьмя направлениями. Бриз – это восток. Холодный ветер – запад.
Горячий – юг. Суровый ветер – север.
Четыре ветра имеют также личности. Бриз –
игривый, вкрадчивый и переменчивый. Холодный ветер – угрюмый, тоскливый и
всегда печальный. Горячий ветер – довольный, безудержный и хвастливый.
Суровый ветер – энергичный, властный и нетерпеливый.
Нагваль сказал мне, что четыре ветра
являются женщинами. Именно поэтому женщины-воины ищут их. Ветры и
женщины родственны друг другу. Это также причина того, что женщины
лучше, чем мужчины. Я сказала бы, что женщины учатся быстрее, если они
верны своему специфическому ветру.
– Как может женщина узнать, какой ветер является ее специфическим?
– Если женщина успокоилась и не разговаривает сама с собой, ее ветер научит ее, какой это ветер.
Она сделала охватывающий жест.
– Должна ли она лежать обнаженной?
– Это помогает. Особенно, если она
застенчивая. Я была толстой старой женщиной. Я никогда в жизни не
снимала свои одежды. Я спала в них и купалась всегда накрывшись. Для
меня показать свое жирное тело ветру было смерти подобно. Нагваль знал
это и шутил над этим вовсю. Он знал о дружбе женщин с ветром, однако он
привел меня к мескалито, т.к. был введен в заблуждение мною.
После того, как Нагваль повернул мою голову в
тот первый ужасный день, он почувствовал ответственность за меня. Он
говорил мне, что не имел никакого понятия, что со мной делать. Одно было
для него несомненно – ему не нужна была толстая старая женщина,
шныряющая вокруг его мира. Нагваль сказал, что он находился со мной в
таком же положении, как и с тобой. Он был в растерянности. Оба мы не
должны быть здесь. Ты не индеец, а я старая корова. Мы оба бесполезны.
Что-то должно было измениться.
Женщина, конечно, гораздо податливее
мужчины. Женщина изменяется очень легко под воздействием силы мага.
Особенно силы такого мага, как Нагваль. Ученик-мужчина, согласно
Нагвалю, крайне упрямый. Например, ты сам не изменился так сильно, как
ла Горда, а она вступила на свой путь ученичества после тебя. Женщина
мягче и более послушна, а сверх всего, женщина подобна тыкве: она
воспринимает. Но так или иначе, мужчина имеет в своем распоряжении
больше силы. Впрочем, Нагваль никогда не соглашался с этим. Он также
считал, что я ощущала, что мужчины лучше только потому, что я пустая
женщина. Он, должно быть, был прав. Я была пустой так долго, что я не
могу вспомнить, как ощущать, будучи полной. Нагваль сказал, что если я
когда-нибудь стану полной, мои ощущения на этот счет изменятся. Однако,
если бы он был прав, то его Горда сделала бы также хорошо, как Горда, а,
как ты знаешь, это не так.
Ла Горда была встревожена. Она присела на корточки и потянула меня за собой вниз шалью, завязанной вокруг моего пояса. Она на минуту засунула свои руки под юбку, а затем встала; ее ладони были сжаты, и когда она щелкнула пальцами, открывая их, из них вылетел сноп искр. - Помочись в свои руки, - прошептала ла Горда через стиснутые зубы. - Что? - сказал я, не способный понять, что она хочет от меня. Она прошептала свой приказ три или четыре раза с возрастающей настойчивостью. Она, должно быть, осознала, что я не знаю, чего она хочет, потому что она присела снова и показала, что она выделяла мочу в свои руки. Я уставился на нее ошеломленный, когда она заставила свою мочу лететь подобно красноватым искрам. Мой ум был пуст. Я не знал, что было более поглощающим - Зрелище ла Горды, выделяющей свою мочу, или пыхтение приближающейся сущности. Я не мог решить, на каком из двух стимулов фокусировать свое внимание, оба были захватывающи- ми. - Быстро! Делай это в свои руки! - процедила ла Горда сквозь зубы. Я слышал ее, но мое внимание было нарушено. Умоляющим голосом ла Горда добавила, что искры заставят приближающееся существо, что бы это ни было, отступить. Она начала хныкать, а я начал ощущать отчаяние. Я мог не только слышать, но и чувствовать всем своим существом приближающуюся сущность. Я попытался помочиться в свои руки, но мои усилия не имели успеха. Я был слишком смущенным и нервным. Мною начало овладевать возбуждение ла Горды, и я делал отчаянные попытки, чтобы помочиться. Наконец, я сделал это. Я щелкнул пальцами три или четыре раза, но из них ничего не вылетело. - Делай это снова, - сказала ла Горда. - требуется некоторое время, чтобы сделать искры. Я сказал, что израсходовал всю мочу, которую имел. В ее глазах сквозила самая интенсивная безнадежность. В этот момент я увидел массивную прямоугольную фигуру, движущуюся по направлению к нам. Каким-то образом она не казалась мне угрожающей, хотя ла Горда была на грани обморока от страха. Внезапно она развязала свою шаль, вскочила на небольшую глыбу, которая была позади меня, и крепко ухватилась за меня сзади, положив подбородок на мою голову. Она фактически вскарабкалась на мои плечи. В тот момент, когда мы приняли эту позу, фигура перестала двигаться. Она продолжала пыхтеть примерно в 20 футах от нас. |